«Свет Утренней Звезды», № 5(108) от 30 декабря 2016 г.
Накануне дня Матери в Народном музее семьи Рерихов библиотеки им. Д.С. Лихачева Новокузнецка состоялась лекция психолога А.И. Посаженниковой «Мой путь не чудотворен…», посвященная 125-летию со дня рождения русской поэтессы, философа, общественно-религиозного деятеля Е.Ю. Кузьминой-Караваевой (матери Марии).
Е.Ю. Кузьмина-Караваева (мать Мария)
Елизавета Юрьевна в девичестве Пиленко родилась 8 (20) декабря 1891 года в Риге. Происходила из знатного рода Дмитриевых-Мамоновых. Детство и отрочество будущей матери Марии прошло около Анапы. После смерти отца семья переселяется в Петербург, Лиза поступает в гимназию. В юности она была деятельным участником петербургской художественной жизни, часто посещала собрания в салоне Вячеслава Иванова, была членом акмеистского «Цеха поэтов», дружила с Анной Ахматовой, Сергеем Городецким, Максимилианом Волошиным. Длительное время находилась под сильным влиянием поэзии и личности Александра Блока, посвятившим ей стихотворение «Когда вы стоите на моем пути…». В этот период увидели свет сборники ее стихов «Скифские черепки» (1912), «Руфь» (1916), повесть «Юрали» (1915), написанная ритмической прозой и стилизованная в духе аллегоризма евангельских притч. С этих сборников и до конца жизни Кузьмина-Караваева выступает как религиозный поэт, размышляя о трудном пути к Богу, о христианском долге и подвижническом служении.
Октябрьская революция 1917 года застала Елизавету Юрьевну в Анапе. Видный член партии эсеров, она была избрана городским головой и оставалась на этом посту и тогда, когда власть в городе перешла к большевикам. Ее судили в 1919 году в Екатеринодаре за сотрудничество с большевиками и участие в национализации местных санаториев и винных погребов. Ей грозила смертная казнь. В защиту поэтессы выступили с открытым письмом русские писатели – М. Волошин, А. Толстой, В. Инбер и другие, что спасло ей жизнь.
Вместе со вторым мужем, Д.Е. Скобцовым, казачьим деятелем и писателем, Елизавета Юрьевна эмигрирует из страны и с 1923 года живет в Париже. Здесь она публикует повести «Равнина русская» (1924) и «Клим Семенович Барынькин» (1925), рассказывающих о годах революций и гражданской войны в России, «Жатва духа. Жития святых» (1927), монографические очерки о А.С. Хомякове, Вл.С. Соловьеве и Ф.М. Достоевском (1929), проникнутые пафосом религиозного служения.
В эти годы она сближается с русскими религиозными философами Н.О. Лосским, Н.А. Бердяевым, С.Н. Булгаковым, занимается общественной работой – участвует в создании Православного богословского института в Париже, в качестве секретаря Русского студенческого христианского движения ездит по Франции с просветительскими лекциями для русских эмигрантов.
Со смертью младшей дочери Насти в 1934 году Елизавета Юрьевна переживает духовный переворот, о котором она писала: «… Когда я шла за гробом по кладбищу, в эти минуты со мной это и произошло: мне открылось другое, какое-то особое, широкое-широкое всеобъемлющее материнство. Я вернулась с кладбища другим человеком. Я увидела перед собою новую дорогу и новый смысл жизни: быть матерью всех, всех, кто нуждается в материнской охране, защите…». С согласия мужа она получает церковный развод и принимает монашеский постриг с именем Мария (в честь Марии Египетской). Но монашество ее было особого рода, не обычное, монастырское, а мирское, и это имело для нее принципиальное значение. С тех пор она выступала в печати под именем «монахиня Мария», «мать Мария». В одном из стихотворений того времени она так излагала свое жизненное кредо:
Пусть отдам мою душу я каждому,
Тот, кто голоден, пусть будет есть,
Наг – одет, и напьется пусть жаждущий,
Пусть услышит неслышащий весть.
Мать Мария всю энергию отдавала организованному ею братству «Православное Дело». Оно было центром социальной и духовной помощи отчаявшимся, а также Религиозно-философской академии, руководимой Николаем Бердяевым, и православной общине на окраине Парижа. По свидетельству литератора К.В. Мачульского, хорошо ее знавшего, она говорила: «Путь к Богу лежит через любовь к человеку, и другого пути нет… На страшном суде меня не спросят, успешно ли я занималась аскетическими упражнениями и сколько я положила земных и поясных поклонов, а спросят: накормила ли я голодного, одела ли голого, посетила ли больного и заключенного в тюрьме. И только это спросят».
В годы войны и оккупации эта община предоставила приют многим сотням преследуемых нацистами людей. Здесь они получали свидетельства о принадлежности к православию, их детей переправляли в провинцию. Матери Марии удалось спасти несколько еврейских детей во время массового еврейского погрома 1942 года. В феврале 1943 года по доносу гестапо мать Мария и ее сын Юрий были арестованы и направлены в концлагерь. Находясь в Равенсбрюке, она продолжала помогать каждому, кому нужна была помощь, ухаживала за больными, поддерживала морально. Когда отчаявшаяся женщина сказала матери Марии, что у нее притупились все чувства и сама мысль закоченела и остановилась, та воскликнула: «Нет, нет, только непрестанно думайте: в борьбе с сомнениями думайте шире, глубже; не снижайте мысль, а думайте выше земных рамок и условий».
31 марта 1945 года в канун Пасхи на Страстной седмице мать Мария была казнена. По одной из версий, она вошла в газовую камеру вместо одной молодой матери, обменявшись с ней лагерными номерами.
Слушатели из рассказа Аксаны Ивановны узнали, что в 2016 году в Париже состоялась торжественная церемония открытия улицы матери Марии (Скобцовой), прошедшей путь от поэта до монахини, участницы французского Сопротивления, а в Музее Анны Ахматовой в Санкт-Петербурге прошла выставка ее художественных работ, включающая графические листы, автографы стихов, письма, уникальные вышивки из частных собраний Франции. Ее литературное и художественное наследие передают «личностное пространство» автора, «новой души» XX века (Николай Бердяев), соединившей в себе русскую ренессансную эпоху, революционную стихию, глубокую действенную веру, свободное творчество, новую святость.
Л.И. Протасова, г. Новокузнецк
