О роли принцессы Вэньчэн в тибетском буддизме и истории скульптуры Будды из храма Джоканг
«Скрипят разрисованные колеса повозок, запряженных верблюдами. Горная тропа вьется у самых снегов. Китайская принцесса Вэнь-Чень везет священные дары своему будущему мужу, тибетскому королю Сронцангампо. Над вершиной желтовато-оранжевым светом разливается утренняя заря, но на светлеющем небе еще горят звезды. И женщина в костюме китайской принцессы с высокой старинной прической протянула руку в широком свободном рукаве. Над отрытой ладонью ослепительно горит язык таинственного пламени <…>. И красноватый оттенок одежды женщины как будто вобрал в себя цвет плаща дамы, стоящей около короля, и цвет одежды той, которая держала в старинном ларце Камень» [1, с. 400 – 404].
Н.К. Рерих. Приданое китайской принцессы Вэньчэнь. 1928 – 1929
Так Людмила Васильевна Шапошникова[1] в своей книге «Мастер» соединяет единой нитью несколько образов сокровенных картин замечательного русского художника Николая Константиновича Рериха – «Агни Йога» (1928), «Fiat Rex» (1931), «Держательница Мира» (1933) и «Приданое китайской принцессы Вэньчэн[2]» (1928 – 1929), о которой и будет наш рассказ. Все эти картины связаны с Великим Обликом Матери Агни Йоги – Елены Ивановны Рерих.
Сюжет картины «Приданое китайской принцессы Вэньчэн»[3] основан на эпизоде из истории Тибета VII века н.э. Но, как это часто бывает в творчестве Н.К. Рериха, он вмещает в себя не только фрагмент духовной жизни Тибета, но и тысячи лет истории буддизма, загадки прошлого и устремление к будущему.
На картине перед нами величественная панорама покрытых снегом горных вершин, жемчужные оттенки предрассветного неба и на их фоне темный, почти графический рисунок каравана из коней, всадников, верблюдов, повозок. Наше внимание притягивает скульптура, отливающая золотисто-бронзовыми бликами в крытом паланкине, – величественная фигура Будды в позе лотоса. Что это за скульптура? Кем была эта принцесса? Почему в ее приданом находится священный образ? Что привлекло художника в этом сюжете глубокой древности? – вот лишь малая часть вопросов, возникающих у заинтересованного зрителя. Попробуем ответить на них, опираясь на труды выдающегося востоковеда и лингвиста Юрия Николаевича Рериха, а также на творческое наследие его отца, Николая Константиновича Рериха, и незаурядного мыслителя, философа и публициста, основательницы Теософского общества Елены Петровны Блаватской.
Вэньчэн и история буддизма в Тибете
Фрагмент древней статуи Будды Шакьямуни (Джово), привезенной в Тибет китайской принцессой Вэньчэн. Храм Джоканг в Лхассе.
Глиняная скульптура принцессы Вэньчэн во дворце Потала в Тибете.
Сведения об истории Тибета древнейшего периода невелики, и некоторую информацию можно почерпнуть из малоизученных тибетских и, главным образом, китайских письменных источников. В «Истории Средней Азии» в главе, посвященной Тибету, Юрий Николаевич Рерих пишет: «Согласно тибетским хроникам, первые цари Тибета произошли от знаменитого в буддизме рода Личчави. <…> Китайские анналы («Таншу», содержат историю Тибета между 634 – 879 г.) говорят, что начало Тибетской империи следует отнести к периоду кайхуан (581 – 601). Страна разделялась на двенадцать феодальных владений (rgual-phran), в некоторых источниках – на тринадцать» [2, с. 277]. Таким образом, проникновение буддизма в Тибет началось задолго до возникновения единой империи. Этот факт особенно важен для истории, связанной со священной скульптурой, привезенной принцессой Вэньчэн.
«Тибетские историки упоминают неясные традиционные сведения о появлении буддийских текстов во времена легендарного царя Лха Тотори-ньенцена, который жил в Ярлунге в Юго-Восточном Тибете. Юго-западная часть страны, где впоследствии образовалось государство Гуге, с древних времен находилась под сильным влиянием соседней Индии, и местные феодальные правители, как можно судить по их именам, были смешанного происхождения» [3, с. 23].
Несколько больше исторических сведений появляется с возникновением единого государства из разрозненных враждующих феодальных уделов.
Основатель империи Намри Сонгцэн был правителем княжества долины реки Ярлунг, той самой долины, где когда-то правил легендарный царь Лха Тотори-ньенцен. Намри Сонгцэну удалось объединить несколько княжеств в единое государство.
Его сын Сонгцэн Гампо, вступивший на трон в 629 году, завершил объединение Тибета и создал империю, которая на несколько веков, вплоть до XI века, стала одной из самых могучих в Азии. При нем столица государства была перенесена из долины реки Ярлунг в урочище Раса и стала называться Лхадэн или Лхаса, что означает «место богов». Тогда же был построен замок – резиденция царя, который со временем превратился в знаменитый дворец Потала.
Из буддийских источников известно, что тибетская традиция считает царя Сонгцэн Гампо воплощением Бодхисаттвы Авалокитешвары, Владыки Великого Сострадания, эманации Будды Амитабхи [4, с. 74].
Для укрепления своего государства и его новой духовной основы – буддизма, Сонгцэн Гампо прибегнул к династическим бракам. Он заключил союз с принцессой Бхрикути, дочерью непальского царя Амшувармана, и с принцессой Вэньчэн императорского дома династии Тан, китайского императора Тай-Цзуна.
Династия Тан, правившая в Китае с VII до X века, была одной из вершин китайской культуры. Тай-Цзун[4], второй император династии, сын ее основателя, был человеком незаурядным. Он был не только искусным военным стратегом, но и мастером каллиграфии. С его правления начался расцвет династии Тан, культурное влияние которой, наряду с политическим, испытывали и Тибет, и Туркестан, и Юго-Восточная Азия. Представительницей этой династии высокой китайской культуры, принявшей буддистское Учение еще в I веке н. э., и была принцесса императорского дома Вэньчэн.
Обе принцессы – непальская Бхрикути и китайская Вэньчэн, сыграли важную роль в духовном преображении страны. При них началось активное проникновение буддизма в Страну Снегов. В свите принцесс в Тибет прибыли ученые и духовные наставники буддизма, помогавшие принцессам в их миссии. Необходим был огромный труд по переводу священных книг Индии с санскрита и пали на тибетский язык, в то время мало приспособленный для передачи сложных метафизических терминов буддизма.
В сборнике «Буддизм и культурное единство Азии» в статье «Тибетский буддизм» Юрий Николаевич Рерих пишет о том, как проникала буддийская ученость и священные тексты в Тибет. Первые тексты были привезены тибетцем Тхонми Самбхотой[5] из Индии, и он был первым их переводчиком. «…С самого начала работу по переводу буддийских текстов на тибетский вела группа буддийских ученых разных национальностей. Так, нам известно, что Тхонми Самбхоте помогал индийский брахман Шанкара, непальский ученый Силаманжду и китайский буддийский монах по имени Махадева Це. Несомненно, эти наставники прибыли в Тибет в свите непальской и китайской принцесс, на которых женился Сонгцэн Гампо» [3, с. 24].
«Китайская принцесса способствовала привнесению в Тибет китайской буддийской культуры эпохи Тан. О принцессе говорится, что она возвела в Лхасе храм Рамоче, который на протяжении долгого времени был резиденцией китайских монахов, последователей буддийской медитативной школы чань[6]…» [3, с. 24] Но главной ценностью, принесенной китайской и непальской принцессами, безусловно были священные реликвии.
В «Истории Средней Азии» в разделе, посвященном Тибету, Ю.Н. Рерих более подробно описывает судьбу принцесс и их дары. Так он пишет, что непальская принцесса Бхрикути или Тицюнь (ее брак с Сонгцэн Гампо состоялся в 639 году) привезла с собою в Тибет чудодейственные изображения Акшобхьяваджры, Майтрейи и Белой Тары.
Брак с Вэньчэн был заключен в 641 году и сопровождался драматическими событиями. Еще в 634 году Сонгцэн Гампо отправил тибетское посольство в Китай с просьбой о заключении брачного союза с китайским императорским домом. Император Тай-Цзун просьбу отклонил, потому что в китайской традиции заключение браков с принцессами императорского дома (не обязательно дочерями, чаще родственницами императора) было важным политическим делом. Такие браки заключались с предводителями соседствующих с Китаем государств, когда они были достаточно сильными. Заключение такого брака означало вступление в государственные, союзнические отношения с Китаем. А тибетский властитель на тот момент, с точки зрения Китая, был слишком слаб и недостаточно культурен. Тогда Сонгцэн Гампо начал военные действия против кочевавших на востоке тюркских племен (тех, которые имели вассальные отношения с Китаем). Появление на границах Китая крупных военных сил Тибета вынудило императора пересмотреть свое решение, и согласие на брак было получено. Юрий Николаевич Рерих приводит сведения, что в переговорах о браке принимал участие верный сподвижник тибетского царя министр Гар и что Сонгцэн Гампо лично выехал навстречу принцессе в город Хэюань в провинции Ганьсу [2, с. 429, примеч. 50].
«Китайская царевна привезла с собою древнее изображение Будды, которое некогда было доставлено из Индии в Китай через Среднюю Азию» [2, с. 282]. Для привезенных священных изображений царицы построили в Лхасе храмы: Вэньчэн – храм Рамочэ, а Бхрикути – храм Тулнанг Цуглаканг, впоследствии названный Джокангом («храм Владыки»). Сейчас этот храм – одна из главных святынь Тибета и Лхасы. Позднее статуи этих храмов поменяли местами и статуя Будды, привезенная Вэньчэн, оказалась в храме Джоканг и стала называться Джово, или Владыка храма Джоканг.
Обе царицы почитались в Тибете и были объявлены воплощениями Зеленой Тары и Белой Тары. Вэньчэн не только помогала распространению буддизма и принесению в Тибет культуры династии Тан, одной из самых великих в китайской истории. Она способствовала установлению добрососедских отношений между Китаем, Тибетом и Индией, помогала китайским посольствам и паломникам посещать святыни Индии, играла заметную роль в культурной жизни страны.
История Вэньчэн нашла отражение и в творчестве Елены Петровны Блаватской. В книге «Новый Панарион» в главе «Реинкарнация в Тибете» Елена Петровна пишет: «Буддизм был введен в Бод-юле[7] в начале VII века набожной китайской принцессой, вышедшей замуж за тибетского короля, обращенного ею из религии Бон в буддизм и ставшего с тех пор опорой веры в Тибете, как Ашока в Индии за девять веков до этого» [5, с. 75]. Здесь Блаватская вставляет следующее примечание: «Общеизвестно, что после десяти лет супружеской жизни она с согласия мужа прервала узы брака и в одеянии монашенки (Гелунг-ма, или Ани) проповедовала буддизм по всей стране, как за несколько веков до этого принцесса Сангхамитта, дочь Ашоки, проповедовала его в Индии и Цейлоне» [5, с. 75].
От себя же мы можем добавить, что очень сходная история произошла и в Японии тогда же, в VII веке, где принц Сетоку Тайси, великий реформатор и государственный деятель, правитель Японии в период борьбы буддизма с древними шаманскими культами, после почти двух десятилетий правления принял монашеский сан. А позднее, о чем есть сведения в духовной традиции Страны Восходящего Солнца, после ложных похорон скрылся в горах и продолжил работу по распространению буддизма в народе, приняв имя Йенно Гуйо Дья. Образ этого духовного подвижника запечатлен Николаем Константиновичем Рерихом на картине «Йенно Гуйо Дья – друг путников» (1925) из серии «Знамена Востока».
Е.П. Блаватская продолжает: «Именно он [тибетский король] послал своего министра (по мнению европейских востоковедов) и брата, первого ламу в стране (по тибетским историческим хроникам) в Индию. Этот брат-министр вернулся ”с великой истиной, содержащейся в буддийских канонических текстах; основал тибетский алфавит по образу Деванагари и начал перевод канонов с санскрита (санскритский вариант был ранее переведен с пали, древнего языка Магадхи) на тибетский”» [5, с. 75]. Этот брат-министр – безусловно, Тхонгми Самбхота, о котором писал Ю.Н. Рерих и который привез в Тибет буддийскую литературу и переводил ее на тибетский язык.
А далее Е.П. Блаватская добавляет, что, по преданию, китайская принцесса перерождается в образе женщин-лам, которых называют Рим-ани – драгоценные монахини. И приводит одно из известных воплощений этой принцессы, сводной сестры Таши-ламы, настоятельницы монастыря на озере Ям-дог-чо (или оз. Пьяте) [5, с. 75].
Но история принцессы Вэньчэн не закончилась уходом в монашество. Она продолжала играть значительную роль в Тибетской империи. После смерти супруга Сонгцэна Гампо в 650 году Вэньчэн в течение пятнадцати лет правила Тибетом совместно с советником и министром царя Гаром, названным «мудрым». Тем самым Гаром, который в свое время вел переговоры с китайским императором о ее браке и который оставил значительный след в истории Тибета. Сын и наследник Сонгцэна Гампо умер еще во время правления своего отца, и наследником был объявлен внук Сонгцэна Мангсонг Мангцэн. Регентами при нем и были заслуженный советник царя и министр Гар и принцесса Вэньчэн [2, с. 281 – 284].
Вэньчэн прожила в Тибете сорок лет и ушла из жизни в 680 (681) году, в царствование Дусонга Мангподжэ (Ти Дусонга), правнука Сонгцэна Гампо.
Вот какой выдающийся вклад внесла Вэньчэн в историю духовной жизни Тибета и продолжает, согласно сведениям Елены Петровны Блаватской, оказывать влияние на эту жизнь, потому что тибетцы верят, что в их стране воплощается высочайшая духовная подвижница, «драгоценная монахиня», когда-то бывшая принцессой Вэньчэн.
История скульптурных изображений Будды Шакьямуни
Вернемся к изображенной на картине Николая Рериха «Приданое китайской принцессы Вэньчэн» скульптуре. В книге «Алтай-Гималаи», путевом дневнике Центрально-Азиатской экспедиции, в главе «Сикким» художник Рерих записывает легенду: «Когда пришло время Благословенному Будде покинуть эту землю, просили его четыре владыки Дхармапала оставить людям его изображение. Благословенный дал согласие и указал лучшего художника. Но не смог художник снять точные промеры; ибо дрожала рука его, приближаясь к Благословенному. Тогда Будда сказал: “Я стану у воды. Ты сними промеры отражения”. Смог художник это сделать, и таким путем произошли четыре изображения, отлитые из священного состава семи металлов. Два из них сейчас в Лхасе, а два пока сокрыты до времени.
Тибетский владыка женился на китайской и непальской принцессах, чтобы за ними привлечь в Тибет два священных изображения Будды» [6, с. 62]. Отметим, что действительно, в буддистской традиции существуют промеры, по которым следует создавать изображения Благословенного [7, с. 144 –151].
Важная деталь – эту легенду Николай Константинович записывает в Сиккиме, княжестве, которое в древности входило в культурный ареал знаменитой империи Магатха. Это та самая империя, в которой в IV – II веках до нашей эры правила божественная династия Мориа, которую западные востоковеды называют Маурья. К этой династии принадлежали великие императоры Чандрагупта и Ашока, многие светочи буддизма.
С царством Магатха тесно связана и судьба земной жизни Будды. Столицей этого царства во времена Будды был город Раджгриха, сыгравший важную роль в истории буддизма и упоминаемый в «Основах буддизма» Е.И. Рерих.
Но вернемся к истории скульптур Будды. В 1883 году в журнале «Теософ» (Teosophist) была опубликована статья Е.П. Блаватской «Место Шакьямуни в истории». Этот журнал, как свидетельствовала Блаватская, начал издаваться Теософским обществом по Указанию Учителей Востока, которые через своих учеников предприняли попытку ознакомить Европу с сокровенными знаниями Востока. Статья «Место Шакьямуни в истории» разъясняет многие заблуждения европейских востоковедов, которые возникали не только от недостаточного знания, но и очень часто от присущего современной науке европоцентризма.
Среди других сведений об истории раннего буддизма в статье более подробно описывается история создания скульптур Будды и их судьба на основании древнейших буддийских записей, которые, по словам Е.П. Блаватской, хранились в старейшем и первом буддийском монастыре в Тибете и никогда не были доступны западным исследователям. События, связанные с созданием скульптурных изображений Будды, происходили в царстве Магатха, в его столице Раджгрихе.
Раджгриха (ныне Раджгир, город в индийском штате Бихар) был в VI – V веках до нашей эры столицей царства Магатха. Во времена Будды царем его был Бимбисара, которого традиция называет почитателем и даже учеником Благословенного. В царстве Магатха находился и небольшой город Бодхгайя, где Будда достиг просветления, и другие места, связанные с его земным путем, например, бамбуковая роща. Часто для иллюстрации своих притч Будда использовал образ листьев бамбука. Близ Раджгрихи было несколько выходов скальной породы высотой до тысячи метров. Все они являются святынями буддизма и связаны с жизнью и Учением Благословенного.
Но для нас важна упоминаемая Е.П. Блаватской гора Байбхар (в рукописях на пали – Вебхара), в которой находится пещера, именуемая в наши дни Саптапарна по названию растения (в переводе с санскрита – «Состоящий из семи частей»). В этой пещере, по свидетельству Блаватской, Будда достиг одного из высших состояний просветления – Дхиани.
В связи с этим вспоминается картина Н.К. Рериха «Будда Победитель» из серии «Знамена Востока». Серия «Знамена Востока» была начата Рерихом в 1924 году, тогда же, когда была сделана запись о скульптурных изображениях Будды в книге «Алтай-Гималаи». Возможно, среди многих легенд о Великих Учителях, которые Рерихи услышали в Сиккиме, был и рассказ о священной пещере, в которой Будда достиг высочайших ступеней духовного Пути.
Это была большая пещера из шести камер-отделений, находящаяся довольно высоко, приблизительно в верхней трети горы. Свое название, Саптапарна, она получила после того, как Будда у входа в эту пещеру дал учение о семеричном строении человека и всего мироздания. Это учение он дал на примере листа растения саптапарна, предположительно одного из видов бамбука. Отсюда и другое ее название – Бамбуковая пещера. После этого поучения Благословенный приказал скале в пещере передвинуться, и пещера стала состоять из семи отделений, а не шести, как раньше. Отсюда и ее название.
Во введении первого тома «Тайной Доктрины» Е.П. Блаватская пишет также, что именно в этой пещере Будда давал самые сокровенные учения, недоступные для большинства, своим ближайшим ученикам, которых в буддистской традиции называют Архатами. Именно в этой пещере спустя год после ухода Благословенного состоялся первый буддийский Собор. Некоторые исследователи отрицают этот Собор или переносят его на сто лет позднее. Но и Елена Петровна Блаватская, и Елена Ивановна Рерих Историяопределенно пишут о нем.
На этом соборе среди других важных решений было разрешено изготовить семь золотых скульптурных изображений Будды и оставить их на хранение в каждом из семи отделений пещеры Саптапарна. Позднее эти скульптуры были переданы на хранение в разные вихары.
Е.П. Блаватская рассказывает о судьбе этих статуй следующее: «…первая из золотых статуй была украдена у бхикшу Сали Сюки грабителями и переплавлена в годы правления Дхармашоки, который отправил миссионеров за пределы Непала. Вторую постигла аналогичная судьба еще до того, как она достигла озера Бод-юл. Третья была отнята примерно в 423 году Буддийской эры (120 год до Р.Х.) у варварского племени бон китайским военачальником, который преследовал его до пустыни Шамо. Четвертая утонула в III веке Христианской эры вместе с кораблем, перевозившим ее из Магадхи в направлении взгорья Чанг-чен-дзонга» [8, с. 186 –187].
О судьбе пятой статуи Блаватская пишет подробнее. Она связана с одним из пророчеств Будды о том, что через тысячу лет после его Нирваны доктрины его Учения достигнут Севера. Во исполнение этого пророчества Архат Кашьяпа из династии Мориа в V веке нашей эры, в 436 году, предпринял путешествие в Тибет и привез туда статую Будды, пятую по счету в нашем списке. Эту статую он зарыл в землю в месте, где через семь лет был создан первый буддийский монастырь в Тибете. Так было исполнено пророчество Благословенного – буддизм пришел в Тибет. «И хотя обращение всей страны в новую веру произошло только в начале VII века (западного летоисчисления), тем не менее, благой Закон достиг севера в предуказанное время и никак не раньше» [8, с. 186]. Такова была судьба пяти священных статуй.
История, рассказанная Е.П. Блаватской, дополняет то, что было записано Н.К. Рерихом. В книге «Алтай-Гималаи» говорится о четырех статуях, Е.П. Блаватская пишет о семи (священное число). Но, согласно ее изложению, три изображения были утрачены задолго до проникновения буддизма в Тибет, остались – четыре. Н.К. Рерих в уже цитированном нами фрагменте из книги «Алтай-Гималаи» упоминает, что две статуи находятся в Тибете.
По свидетельству Блаватской, одна была привезена Архатом Кашьяпой. Какую же статую привезла принцесса Вэньчэн? Вероятнее всего, ту, которая была отобрана у тибетского племени китайским генералом в районе пустыни Шамо, как Елена Петровна называет Гоби. Тем более, что и Юрий Николаевич Рерих пишет, что статуя, привезенная принцессой, попала в Китай через Среднюю Азию. Так сведения и Рерихов, и Блаватской при всей их кажущейся несхожести, свидетельствуют о двух священных статуях, находящихся в Тибете в настоящее время.
Сокровенные изображения, о которых рассказывается в статье Е.П. Блаватской, в книге Н.К. Рериха «Алтай-Гималаи» и его картине «Приданое китайской принцессы Вэньчэн», в статьях Ю.Н. Рериха и его трехтомном издании «История Средней Азии», играют особую роль не только в истории буддизма или истории Тибета. Ведь произведения искусства, подобно статуе Будды, наполненные высочайшей духовностью, согласно концепции Л.В. Шапошниковой, являются полноправными и непосредственными участниками метаисторического процесса, который является духовно-творческой частью земного исторического процесса. Так Людмила Васильевна формулирует понятие метаистории в своей книге «Метаисторическая живопись Н.К. Рериха». По словам ученого: «…связь искусства с метаисторией нередко служит источником для земного познания», «…метаистория идет на землю через искусство», «…метаистория и красота представляют собой неразрывное явление. Так устанавливается реальное взаимодействие между нашей планетой и Космосом» [9].
Красота в ее земном выражении, в произведениях высокого искусства, формирует метаисторическое пространство. Священные изображения, подобные статуе Джово, пронизанные эманациями высочайшего Духовного Учителя человечества Благословенного Будды Шакьямуни – это, безусловно, важнейший объект духовного пространства Тибета.
Священные изображения, появившиеся в Тибете почти полтора тысячелетия назад, сыграли особую роль в тибетской истории. Статуя Будды, привезенная Вэньчэн и хранящаяся сейчас в храме Джоканг в Лхасе рядом с Поталой, строительство которой было начато Сонгцэном Гампо, была источником многих легенд и священных преданий. Она прошла через период гонений на буддизм во времена царя Лангдармы, междуусобицы, войны и другие драматические события. Сокровенная притягательность делала ее своего рода со-творцом духовных процессов в Стране Снегов. Храм Джоканг, где сейчас находится статуя Будды, является одной из главных святынь Тибета.
Однако Н.К. Рерих и Е.П. Блаватская упоминают еще о двух статуях Будды. Николай Константинович пишет, что они пока сокрыты до времени. В статье Елены Петровны Блаватской эти скульптурные изображения упоминаются, но о них не сказано ничего определенного. Тем не менее, они существуют и ждут своего часа.
Этим двум, неизвестным сейчас, священным изваяниям предназначена роль в грядущих событиях на нашей планете. Как, каким образом они проявятся, какую роль сыграют, проводником каких энергий станут в метаистории человечества – мы можем только догадываться. Но это обязательно произойдет, а возможно, уже происходит…
А картина Н.К. Рериха «Приданое китайской принцессы Вэньчэн» – полноправный участник метаисторического процесса, мост между событиями далекого прошлого и тем, чему еще предстоит свершиться. Она позволяет нам заглянуть в сокровенные страницы не только истории буддизма. Это и страница из Книги жизни Елены Ивановны Рерих.
Вновь вспомним, чей Облик был запечатлен в этой картине, Страницу из чьей Книги жизни мы приоткрыли, – и принесем свое почитание Подвигу наших Учителей.
Ирина Садовская, музыковед, педагог,
сотрудник Культурного Центра имени Н.К. Рериха, Алма-Ата, Казахстан.
Литература
- Шапошникова Л.В. Великое путешествие. В 3 кн. Кн. 1: Мастер. М.: Международный Центр Рерихов, 1998.
- Рерих Ю.Н.История Средней Азии. В 3 т. Т. 2. М.: Международный Центр Рерихов, 2007.
- Рерих Ю.Н.Буддизм и культурное единство Азии. Сборник статей. М.: Международный Центр Рерихов. 2002.
- Рожденный из Лотоса. Жизнеописание Падмасамбхавы. Составитель Еще Цогял, открыто Нянг Рал Нима Осэром. СПб.: Издательство «Уддияна», 2003.
- Блаватская Е.П.Новый Панарион. М.: Издательство «МЦФ», 1994.
- Рерих Н.К.Алтай – Гималаи. Рига: Виеда, 1992.
- Бурганов А.Н. Искусство скульптуры. Об одной забытой технологии создания статуи в традиционном монгольском искусстве // Панорама искусств 7. М.: Советский художник, 1984.
- Блаватская Е.П.Гималайские Братья. М.: Сфера, 1998.
- Шапошникова Л.В. Метаисторическая живопись Н.К. Рериха. М.: Международный Центр Рерихов, МастерБанк, 2013. – 448 с., илл.
[1] Шапошникова Л.В. (1926 – 2017) – известный ученый-востоковед, писатель, философ, заслуженный деятель искусств РФ, лауреат Международной премии им. Дж. Неру, академик РАЕН, РАКЦ, один из родоначальников научной школы рериховедения, первый вице-президент Международного Центра Рерихов, генеральный директор общественного Музея имени Н.К. Рериха в Москве.
[2] Существует несколько вариантов написания имени китайской принцессы – Уэн-Чинг, Вэн-Чень, Вен-Чин и т.д. Ю.Н. Рерих в «Истории Средней Азии» называет ее Вэньчэн (Wun-śing kong jo; в Дуньхуанских хрониках Mun-čhang). Мы будем придерживаться этой транскрипции.
[3] Н.К. Рерих. Приданое китайской принцессы Вэньчэн. 1928 – 1929. Холст, темпера. США, Даллас. Собрание Джо Джагода.
[4] Тай-Цзун – второй император династии Тан, сын ее основателя. Годы правления: 627 – 649 гг.
[5] Тхонми Самбхоте – тибетский подвижник, получивший образование в Индии, создатель тибетского алфавита и переводчик священных текстов. По сведениям Е.П. Блаватской брат и министр Сонгцэна Гампо.
[6] Школа чань ныне больше известна в японском варианте как «дзен».
[7] Слово Тибет звучит на тибетском языке как Бод-юл.
Статья опубликована в Кузбасской Рериховской газете «Свет Утренней Звезды», от 30 декабря 2022 г., № 1/2(121). С. 15, 16.
