Дороги, которые мы выбираем… Или они выбирают нас. От Уймонской долины в разные стороны расходятся дороги и тропы, которые постепенно становятся тропинками, а затем пропадают совсем где-нибудь на курумнике, болоте или в лесу.
На Мультинские озера заезжаем алтайским вездеходом ГАЗ-66. Натужно ревет мотор, когда машина взбирается в гору. На крутых участках идем пешком. Среди пихтового леса – гордость алтайского экстрима – непролазная грязь. Одна из трех машин прочно застревает в колее. Мы становимся свидетелями того, как человек сам себе создает проблемы в виде разбитой дороги, а потом геройски преодолевает создавшиеся трудности. Складывается впечатление, что водители сами довели дорогу до такого ужасного состояния, чтобы стать монополистами по перевозке людей – другой транспорт здесь не пройдет.
Зато с какой радостью едешь на таком вездеходе через перевал Кузуяк! Вот уж точно: лучше плохо ехать, чем хорошо идти эти восемнадцать километров. Да и ехать просто прекрасно. Можно на ходу сорвать веточку вкуснейшей черемухи, или спугнуть зазевавшегося зайчонка. Как-то во время ночного переезда через перевал в свете фар перед нами бежала целая семья длинноухих и даже попалась лиса. И все это – не уходя с дороги. То ли зверье не пуганное, то ли много его развелось.
Самая экзотическая встреча у нас была по тропе вдоль Кучерлинского озера в конце июня. На склоне горы, метрах в пятнадцати от себя мы увидели медведя-альбиноса. Не знаю, бывают ли такие, но окраска этого медведя была буровато-желтой, совсем светлой. Увидев нас, он ловко побежал вверх по склону.
А вот самой смешной можно назвать встречу с сурками прошедшим летом. Наша группа поднималась по тропе в верховья реки Капчал. Поворачиваем вправо и неожиданно для сурка выходим из-за травянистого бугра. Увидев нас, он сначала отчаянно засвистел, потом побежал, споткнулся о камень, сорвался с него, сделал сальто в воздухе, приземлился на лапы и побежал дальше. Таких кульбитов в дикой природе наблюдать не приходилось. Останавливаемся, сдерживая смех. Видимо это лето было обильным, сурки попадались крупные, упитанные, красавцы, да и только.
Если бы составить каталог троп, то я бы ввела такое понятие, как «вкусная тропа». В этом отношении очень люблю ходить по Алтаю в августе. Обилие грибов, кедровых шишек. Ягода – просто на выбор: жимолость, черная, бурая, красная смородина. Верховья реки Узун-Курасу похожи на выжженную степь с низкой плотной растительностью, среди которой находим щавель. Его кисловатые сочные стебли и листья прекрасно утоляют жажду. Выше в горах – водяника. Тропа по реке Аккем богата брусникой. Если набрать полную пригоршню спелой брусники и разом отправить в рот – ощутишь вкус сладких рассыпчатых яблок.
Поэтому, идя в поход в августе, всегда берем дополнительно соль и специи для засолки грибов, побольше сахара для ягодных компотов. После одного такого экзотического обеда с легкостью форсируем вброд ручей (один из притоков реки Акчан) и поднимаемся вверх по направлению к плато, пока не наступают сумерки. Останавливаемся прямо на тропе. Быстро натаптываем крутую тропинку к ручью. Наиболее подходящее под палатку место отдаем молодежи, о сами устраиваем себе площадки, выкладывая их камнем и мхом.
«Призрачно все в этом мире бушующем…» Была просто тропа, пришли люди – и теперь это стоянка, завтра они уйдут и через неделю трава распрямится, зарастет костровище, словно и не было никого. Поход всегда – сочетание эфемерности с обстоятельностью. Ставишь палатку, осматриваешь окрестности, собираешь дрова так, как будто будешь жить здесь всю оставшуюся жизнь, а наутро – раз – и нет тебя.
В зарослях ивы тропинка еле видна. Недаром это дерево называют штанодралом: ветки цепляются за одежду, рюкзаки, прямо сибирский эквивалент южному «держидереву». В высокотравье тропинка теряется – тоже не сахар: можно не заметить камни, ручьи, норы, да и упругие стебли сопротивляются, просто так не уступают своих позиций. Особенно «привлекательно» ходить по высокотравью в дождь – получаешь двойной эффект от воды сверху и от влажной травы, никакой дождевик не спасет. Маралий корень вырос наравне и даже выше человеческого роста, поэтому стоит только зазеваться, и вот уже соцветие в виде солидной чешуйчатой шишки прицельно бьет тебя по лбу. Знай наших! На плато Кыргыз нас ждут заболоченные участки: как не старайся либо с кочки соскользнешь, либо задернованный с виду участок предательски утонет под твоими ногами. «Чав, чав», – разговаривает с тобой болото. «Чав, чав», – отвечает ему вода в ботинках. Поворачиваешься назад посмотреть, где прошел, а тропы-то и нет: спружинил дерн под твоим весом, распрямился, и как будто не было тебя. Вот такое оно, болото, своенравное и себе на уме.
Играет с нами Алтай, смиряет нашу гордыню. Появившаяся вдоль ручья тропа неожиданно пропадает после брода через ручей и только едва заметные звериные тропки расходятся в разные стороны.
Тропы нет, но по камням, да по низкой траве идти не составляет большого труда. Впереди – очередное высокотравье, среди которого, какая радость, едва заметная тропинка именно туда, куда необходимо попасть и нам. Только увидев развороченные муравейники да лежанку под кедром, мы понимаем, что проложил эту тропу мишка косолапый.
Наконец наступает благодатная пора. Идем по обустроенным тропам заповедника. Через ручьи – мосты, по низинкам проложены деревянные гати, грибов видимо-невидимо, неожиданно появляются заросли черники. Группа делает незапланированный передых, поскольку черника для тех, кто ходил по Алтаю в основном по Кучерле и Аккему, явление редкое, но очень вкусное.
Никогда не поверю, что природа может погубить человека. В лесу для заплутавшего путника всегда найдется еда, маленький ручеек выведет к большой реке, где есть жилище человека, даже на неприступных скалах всегда есть маленькая полочка или расщелина, за которую можно уцепиться. Губит людей в горах только собственный страх, который парализует природные способности и инстинкты человека, закрывает его сердце. Нужно просто научиться понимать язык природы и доверять ей, тогда наступят времена как в басне Крылова: «…и под каждым ей листком был готов и стол и дом».
КАМЕНЬ И СКАЛЫ
Может ли человек любить камень? Не драгоценный, сверкающий гранями алмаз, искрящийся рубин или пронзающий глубиной изумруд, а самый простой камень, который лежит у нас под ногами? Обывателю этот вопрос покажется, по меньшей мере, странным.
Но мы живем на нашей планете благодаря молчаливому камню: многокилометровая толща базальта стоит преградой между раскаленными внутренними недрами земли и ее поверхностной корой. Почва есть ничто иное, как распавшиеся до глины и песка минералы, обогащенные бактериями – основа жизни на суше.
Замечаем ли мы, какую роль играет камень в нашей жизни? Это наши дороги, дома, запломбированные зубы, светодиодные лампы и многое другое. Продвинутой молодежи могу задать такой вопрос: что является основой памяти процессора компьютера? Что представляет собой гигабайты памяти? Ответ вас удивит – кристаллы чистого кремния, того самого, который в виде оксидов просто валяется под ногами как обычный камень. Более двух тысяч лет назад Моисей нанес свои заповеди на камень, и мы сейчас также записываем свою информацию на камень, но только в компьютере.
Хотя официальная наука относит камень к неживой материи, современные исследователи говорят: камень раз в сутки пульсирует, растет и обладает необычными качествами. Несколько лет назад была в Усть-Коксинской камнерезке, где нам показали удивительные метаморфозы, которые происходят с камнями.
Когда идешь в горы, то видишь камень в виде неприступных скал, каменистых россыпей, песчаных отмелей. Камень начинаешь уважать, буквально, считаться с ним.
В отличие от других горных территорий, многие альпинисты обходят Алтай стороной, очень уж ненадежны склоны гор, очень интенсивно происходят там процессы выветривания, и скалы буквально крошатся у вас под руками. Не случайно возникла часовня памяти погибших туристов и альпинистов в верховьях р. Аккем.
Во время одного нашего пребывания на Алтае раздавило большим камнем грудную клетку мужчине, когда он поднимался на пик Делоне. Параллельно вспомнилось как при рядовом спуске с моренного вала, летящий камень резко сменил траекторию и ударил человека, который убегал от него в сторону. Одно из правил горного туризма: от летящего камня не убегать, до последнего ждать и смотреть траекторию его движения, отпрыгнуть или увернуться в последний момент, одновременно словом «камень» предупредив товарищей. Еще можно спрятаться под другие камни, согнуться, подставив реальной опасности рюкзак. Это одиночный камень. Но в горах Алтая большую опасность представляют камнепады и снежные лавины.
Горы не прощают легкомысленного к себе отношения. Да, наша мечта о восхождении подставляет нам крылья, мысль устремляется к большим достижениям, но все делается руками и ногами человеческими. А ноги и руки должны быть тренированными, а голова должна знать, как организовать самостраховку на снежно-ледовом склоне, как навесить перильную веревку, как перепрыгнуть трещину на леднике, не просто знать, но уметь правильно применить эти знания на практике. Порой человека спасают только отработанные до автоматизма навыки. Когда взбирались по скалам, то поймала себя на мысли, что моё тело, не задумываясь, ищет те пресловутые три точки опоры, о которых написано в любом пособии по скалолазанию, и рука не торопиться отрываться от удобного уступа, если ноги стоят не устойчиво, или рядом нет другого зацепа. Тело хочет жить, поэтому при серьезной работе даже не ощущаешь веса рюкзака, нет никаких болевых симптомов. Все настроено только на безопасность, все остальные импульсы, порой совсем измученного работой тела, просто блокируются и не доходят до головного мозга. Уходят на задний план и все элементарные человеческие потребности в пище и воде, например.
Поднимаясь выше трех километров, человек попадает в абсолютно чистое пространство, сюда не проникают промышленные и психические загрязнения долин. В царстве камня, льда, снега и метеоритной пыли совершенно особые энергетические условия. Отсюда ощущение эйфории, необыкновенного прилива сил, особой радости. Горы заряжают в прямом и переносном смысле. Побывав один раз в горах, люди непременно хотят вернуться, ибо больше нигде на земле нет такого чудесного сочетания земного и космического.
Здесь нет троп в прямом значении этого слова. Есть направление, в котором нужно идти, здравый смысл и опыт помогают выбрать оптимальный маршрут. После заболоченных троп и высокотравья испытываешь особое удовольствие, выходя на курумник. Есть люди, которые опасливо ощупывают каждый камень, прежде чем на него наступить. Так далеко не уйдешь. Вот где нужна интуиция и особый глаз! Для того чтобы быстро передвигаться по россыпям больших и средних камней, надо натренировать зрение особым образом: одновременно видеть то что у тебя под ногой и метра на три-четыре впереди себя.
На камнях или рядом очень хорошо ставить палатку. Всегда есть чем укрепить легкое жилище на случай сильного ветра, на камнях быстро высыхает мокрая одежда, можно сложить очаг, стол, бунгало. Кто сказал, что на камнях жестко спать? Если правильно выложить место под палатку, то лучшей постели для уставшего позвоночника не найти.
Очень часто на память о местности люди уносят красивые камни и камешки домой. Со стороны Аккема много красивого эпидота и кварца, по Кони Айры – громадные валуны гранита. Пирит часто обманывает туриста своим золотистым поблескиванием. Забирают люди понравившиеся камни на память и развозят их по всей стране и далеко за ее пределы. Если составить карту нахождения камней, то, наверное, по всему земному шару разлетелись они – маленькие алтайские магниты, которые хранят информацию о величественных горах Алтая. Не только хранят, а как маленькая рация, шлют сигналы об этой удивительной земле. Снова и снова в далеком городе хочется взять в руки маленький камешек и оживить воспоминания об увиденных местах, о людских встречах, погрузиться в ощущения счастья быть и жить на этой планете.
На Мультинские озера заезжаем алтайским вездеходом ГАЗ-66. Натужно ревет мотор, когда машина взбирается в гору. На крутых участках идем пешком. Среди пихтового леса – гордость алтайского экстрима – непролазная грязь. Одна из трех машин прочно застревает в колее. Мы становимся свидетелями того, как человек сам себе создает проблемы в виде разбитой дороги, а потом геройски преодолевает создавшиеся трудности. Складывается впечатление, что водители сами довели дорогу до такого ужасного состояния, чтобы стать монополистами по перевозке людей – другой транспорт здесь не пройдет.
Зато с какой радостью едешь на таком вездеходе через перевал Кузуяк! Вот уж точно: лучше плохо ехать, чем хорошо идти эти восемнадцать километров. Да и ехать просто прекрасно. Можно на ходу сорвать веточку вкуснейшей черемухи, или спугнуть зазевавшегося зайчонка. Как-то во время ночного переезда через перевал в свете фар перед нами бежала целая семья длинноухих и даже попалась лиса. И все это – не уходя с дороги. То ли зверье не пуганное, то ли много его развелось.
Самая экзотическая встреча у нас была по тропе вдоль Кучерлинского озера в конце июня. На склоне горы, метрах в пятнадцати от себя мы увидели медведя-альбиноса. Не знаю, бывают ли такие, но окраска этого медведя была буровато-желтой, совсем светлой. Увидев нас, он ловко побежал вверх по склону.
А вот самой смешной можно назвать встречу с сурками прошедшим летом. Наша группа поднималась по тропе в верховья реки Капчал. Поворачиваем вправо и неожиданно для сурка выходим из-за травянистого бугра. Увидев нас, он сначала отчаянно засвистел, потом побежал, споткнулся о камень, сорвался с него, сделал сальто в воздухе, приземлился на лапы и побежал дальше. Таких кульбитов в дикой природе наблюдать не приходилось. Останавливаемся, сдерживая смех. Видимо это лето было обильным, сурки попадались крупные, упитанные, красавцы, да и только.
Если бы составить каталог троп, то я бы ввела такое понятие, как «вкусная тропа». В этом отношении очень люблю ходить по Алтаю в августе. Обилие грибов, кедровых шишек. Ягода – просто на выбор: жимолость, черная, бурая, красная смородина. Верховья реки Узун-Курасу похожи на выжженную степь с низкой плотной растительностью, среди которой находим щавель. Его кисловатые сочные стебли и листья прекрасно утоляют жажду. Выше в горах – водяника. Тропа по реке Аккем богата брусникой. Если набрать полную пригоршню спелой брусники и разом отправить в рот – ощутишь вкус сладких рассыпчатых яблок.
Поэтому, идя в поход в августе, всегда берем дополнительно соль и специи для засолки грибов, побольше сахара для ягодных компотов. После одного такого экзотического обеда с легкостью форсируем вброд ручей (один из притоков реки Акчан) и поднимаемся вверх по направлению к плато, пока не наступают сумерки. Останавливаемся прямо на тропе. Быстро натаптываем крутую тропинку к ручью. Наиболее подходящее под палатку место отдаем молодежи, о сами устраиваем себе площадки, выкладывая их камнем и мхом.
«Призрачно все в этом мире бушующем…» Была просто тропа, пришли люди – и теперь это стоянка, завтра они уйдут и через неделю трава распрямится, зарастет костровище, словно и не было никого. Поход всегда – сочетание эфемерности с обстоятельностью. Ставишь палатку, осматриваешь окрестности, собираешь дрова так, как будто будешь жить здесь всю оставшуюся жизнь, а наутро – раз – и нет тебя.
В зарослях ивы тропинка еле видна. Недаром это дерево называют штанодралом: ветки цепляются за одежду, рюкзаки, прямо сибирский эквивалент южному «держидереву». В высокотравье тропинка теряется – тоже не сахар: можно не заметить камни, ручьи, норы, да и упругие стебли сопротивляются, просто так не уступают своих позиций. Особенно «привлекательно» ходить по высокотравью в дождь – получаешь двойной эффект от воды сверху и от влажной травы, никакой дождевик не спасет. Маралий корень вырос наравне и даже выше человеческого роста, поэтому стоит только зазеваться, и вот уже соцветие в виде солидной чешуйчатой шишки прицельно бьет тебя по лбу. Знай наших! На плато Кыргыз нас ждут заболоченные участки: как не старайся либо с кочки соскользнешь, либо задернованный с виду участок предательски утонет под твоими ногами. «Чав, чав», – разговаривает с тобой болото. «Чав, чав», – отвечает ему вода в ботинках. Поворачиваешься назад посмотреть, где прошел, а тропы-то и нет: спружинил дерн под твоим весом, распрямился, и как будто не было тебя. Вот такое оно, болото, своенравное и себе на уме.
Играет с нами Алтай, смиряет нашу гордыню. Появившаяся вдоль ручья тропа неожиданно пропадает после брода через ручей и только едва заметные звериные тропки расходятся в разные стороны.
Тропы нет, но по камням, да по низкой траве идти не составляет большого труда. Впереди – очередное высокотравье, среди которого, какая радость, едва заметная тропинка именно туда, куда необходимо попасть и нам. Только увидев развороченные муравейники да лежанку под кедром, мы понимаем, что проложил эту тропу мишка косолапый.
Наконец наступает благодатная пора. Идем по обустроенным тропам заповедника. Через ручьи – мосты, по низинкам проложены деревянные гати, грибов видимо-невидимо, неожиданно появляются заросли черники. Группа делает незапланированный передых, поскольку черника для тех, кто ходил по Алтаю в основном по Кучерле и Аккему, явление редкое, но очень вкусное.
Никогда не поверю, что природа может погубить человека. В лесу для заплутавшего путника всегда найдется еда, маленький ручеек выведет к большой реке, где есть жилище человека, даже на неприступных скалах всегда есть маленькая полочка или расщелина, за которую можно уцепиться. Губит людей в горах только собственный страх, который парализует природные способности и инстинкты человека, закрывает его сердце. Нужно просто научиться понимать язык природы и доверять ей, тогда наступят времена как в басне Крылова: «…и под каждым ей листком был готов и стол и дом».
КАМЕНЬ И СКАЛЫ
Может ли человек любить камень? Не драгоценный, сверкающий гранями алмаз, искрящийся рубин или пронзающий глубиной изумруд, а самый простой камень, который лежит у нас под ногами? Обывателю этот вопрос покажется, по меньшей мере, странным.
Но мы живем на нашей планете благодаря молчаливому камню: многокилометровая толща базальта стоит преградой между раскаленными внутренними недрами земли и ее поверхностной корой. Почва есть ничто иное, как распавшиеся до глины и песка минералы, обогащенные бактериями – основа жизни на суше.
Замечаем ли мы, какую роль играет камень в нашей жизни? Это наши дороги, дома, запломбированные зубы, светодиодные лампы и многое другое. Продвинутой молодежи могу задать такой вопрос: что является основой памяти процессора компьютера? Что представляет собой гигабайты памяти? Ответ вас удивит – кристаллы чистого кремния, того самого, который в виде оксидов просто валяется под ногами как обычный камень. Более двух тысяч лет назад Моисей нанес свои заповеди на камень, и мы сейчас также записываем свою информацию на камень, но только в компьютере.
Хотя официальная наука относит камень к неживой материи, современные исследователи говорят: камень раз в сутки пульсирует, растет и обладает необычными качествами. Несколько лет назад была в Усть-Коксинской камнерезке, где нам показали удивительные метаморфозы, которые происходят с камнями.
Когда идешь в горы, то видишь камень в виде неприступных скал, каменистых россыпей, песчаных отмелей. Камень начинаешь уважать, буквально, считаться с ним.
В отличие от других горных территорий, многие альпинисты обходят Алтай стороной, очень уж ненадежны склоны гор, очень интенсивно происходят там процессы выветривания, и скалы буквально крошатся у вас под руками. Не случайно возникла часовня памяти погибших туристов и альпинистов в верховьях р. Аккем.
Во время одного нашего пребывания на Алтае раздавило большим камнем грудную клетку мужчине, когда он поднимался на пик Делоне. Параллельно вспомнилось как при рядовом спуске с моренного вала, летящий камень резко сменил траекторию и ударил человека, который убегал от него в сторону. Одно из правил горного туризма: от летящего камня не убегать, до последнего ждать и смотреть траекторию его движения, отпрыгнуть или увернуться в последний момент, одновременно словом «камень» предупредив товарищей. Еще можно спрятаться под другие камни, согнуться, подставив реальной опасности рюкзак. Это одиночный камень. Но в горах Алтая большую опасность представляют камнепады и снежные лавины.
Горы не прощают легкомысленного к себе отношения. Да, наша мечта о восхождении подставляет нам крылья, мысль устремляется к большим достижениям, но все делается руками и ногами человеческими. А ноги и руки должны быть тренированными, а голова должна знать, как организовать самостраховку на снежно-ледовом склоне, как навесить перильную веревку, как перепрыгнуть трещину на леднике, не просто знать, но уметь правильно применить эти знания на практике. Порой человека спасают только отработанные до автоматизма навыки. Когда взбирались по скалам, то поймала себя на мысли, что моё тело, не задумываясь, ищет те пресловутые три точки опоры, о которых написано в любом пособии по скалолазанию, и рука не торопиться отрываться от удобного уступа, если ноги стоят не устойчиво, или рядом нет другого зацепа. Тело хочет жить, поэтому при серьезной работе даже не ощущаешь веса рюкзака, нет никаких болевых симптомов. Все настроено только на безопасность, все остальные импульсы, порой совсем измученного работой тела, просто блокируются и не доходят до головного мозга. Уходят на задний план и все элементарные человеческие потребности в пище и воде, например.
Поднимаясь выше трех километров, человек попадает в абсолютно чистое пространство, сюда не проникают промышленные и психические загрязнения долин. В царстве камня, льда, снега и метеоритной пыли совершенно особые энергетические условия. Отсюда ощущение эйфории, необыкновенного прилива сил, особой радости. Горы заряжают в прямом и переносном смысле. Побывав один раз в горах, люди непременно хотят вернуться, ибо больше нигде на земле нет такого чудесного сочетания земного и космического.
Здесь нет троп в прямом значении этого слова. Есть направление, в котором нужно идти, здравый смысл и опыт помогают выбрать оптимальный маршрут. После заболоченных троп и высокотравья испытываешь особое удовольствие, выходя на курумник. Есть люди, которые опасливо ощупывают каждый камень, прежде чем на него наступить. Так далеко не уйдешь. Вот где нужна интуиция и особый глаз! Для того чтобы быстро передвигаться по россыпям больших и средних камней, надо натренировать зрение особым образом: одновременно видеть то что у тебя под ногой и метра на три-четыре впереди себя.
На камнях или рядом очень хорошо ставить палатку. Всегда есть чем укрепить легкое жилище на случай сильного ветра, на камнях быстро высыхает мокрая одежда, можно сложить очаг, стол, бунгало. Кто сказал, что на камнях жестко спать? Если правильно выложить место под палатку, то лучшей постели для уставшего позвоночника не найти.
Очень часто на память о местности люди уносят красивые камни и камешки домой. Со стороны Аккема много красивого эпидота и кварца, по Кони Айры – громадные валуны гранита. Пирит часто обманывает туриста своим золотистым поблескиванием. Забирают люди понравившиеся камни на память и развозят их по всей стране и далеко за ее пределы. Если составить карту нахождения камней, то, наверное, по всему земному шару разлетелись они – маленькие алтайские магниты, которые хранят информацию о величественных горах Алтая. Не только хранят, а как маленькая рация, шлют сигналы об этой удивительной земле. Снова и снова в далеком городе хочется взять в руки маленький камешек и оживить воспоминания об увиденных местах, о людских встречах, погрузиться в ощущения счастья быть и жить на этой планете.
Автор: И. МЕРШИНА. , 2 августа 2012
(Visited 4 times, 1 visits today)
