«Сей, отец Тимон, сей, всюду сей данную тебе пшеницу. Сей на благой земле, сей и на песке, сей на камне, сей при пути, сей и в тернии: все где-нибудь да прозябнет и возрастет, и плод принесет, хотя и не скоро».
Из наставления Серафима Саровского пустыннику.
Столетие назад произошло событие, имеющее огромное значение не только для России, но и для всего мира. 30 июля (18 июля по старому стилю) 1903 года русский подвижник Серафим Саровский был признан святым и прославлен на всю страну.
Серафим Саровский
Еще до прославления имя Саровского чудотворца передавалось из уст в уста повсеместно по всей России. Старца Серафима просили о заступничестве как великого молитвенника, а также не умолкала слава его и как величайшего прозорливца. Он обладал чутким слухом: слышал далекие гулы грядущих перемен, и вместе с тем был поистине народным героем, любимым от мала до велика. Люди почитали его святым еще при жизни. За что же такое преклонение и почтение этому подвижнику? Можно многое перечислить, но главное — за его огромную любовь к людям. Эта любовь пролилась на землю, напоила источник, камни и травы жалостью целящей. Он воду умолил, и камень, и деревья за людей. В них он простер свои объятия к людям. Благодаря этой пламенной любви, которую он развил и собрал в своем сердце, он стал человеком иного мира и измерения.
Достигнув столь больших высот Духа, Саровский подвижник как-то по — особенному таинственен. Он «наполовину уже не монах», как замечает Павел Флоренский, и почти уже не человек. «Лицо человеческое, сияющее посреди солнца в ослепительном блеске его полученных лучей”.
Внутренняя духовная работа Серафима Саровского остается тайной, но до нас дошли его поучения, наставления, отдельные фразы, при более глубоком рассмотрении которых открываются новые и новые грани его подвига.
Например, Преподобный часто повторял: «Послушание паче молитвы и поста». Проанализируем эту фразу и постараемся понять ее значение. По словарю слово «послушание» означает, с одной стороны, повиновение, покорность. Этого обычно требуют родители от детей; с другой стороны, это обязанность, поручение, работа, возлагаемая на монаха, послушника в монастырской общине. Другими словами это труд не для себя, а главным образом на общее благо. Так, слово «послушание» в данном случае вмещает в себя оба эти понятия: и покорность, и труд. Огромное значение придавал труду Преподобный Серафим. Он всегда говорил приходящим к нему крестьянам, инокам, что только труд, причем упорный, каждодневный, радостный спасает от соблазнов, направляет человека на путь духовного восхождения. Следовательно, по словам старца, труд на общее благо лучше, ценнее, чем молитва и пост.
Подтверждение его слов о значении труда находим в книгах Живой Этики. В «Общине» сказано: «Труд есть венец Света», «Труд есть единая справедливая ценность». «Труд служит лучшим очистителем от всяких мерзостей», то есть спасает от соблазнов. «Трудитесь и узнаете Свет». А вот что говорится о послушании в «Мире Огненном»: «Подумаем, насколько послушание есть лишь сотрудничество, не тягость такое сотрудничество, которое продолжено в самые Великие Обители».
Всей своей жизнью Серафим Саровский показал нам путь духовного подвига и восхождения через труд. Причем он нес трудное послушание всю жизнь, а под конец еще более сложное, данное ему Богоматерью, а именно: создание и устройство девичьей Дивеевской общины. К моменту создания общины у старца Серафима позади было 47 лет молитвенных подвигов, противоборства злым силам, упорной работы над собой. Он прошел трудные испытания страхом, холодом, голодом, познал человеческую природу. В отношении аскетических упражнений — ношения на теле вериг и власяницы, он говорил, что безропотное и кроткое перенесение обид «и вериги наши, … и власяница». «Совершенство и Святость — тяжелый крест, иногда тягчайший, — отмечает В.И. Ильин в книге «Преподобный Серафим Саровский». — Томил он и плечи Саровского подвижника все более по мере того, как совершенствовался он в своем пустынном подвиге». Когда Серафим Саровский начал устраивать Дивеевскую общину, уже была создана женская обитель Агафьей Семеновной Мельгуновой (в иночестве мать Александра) в 1780 году. За эти годы сменилось несколько начальниц, община расширилась, жили монахини по уставу Саровских иноков. Устав был довольно трудный, особенно для женщин, и постепенно тот дух, который был заложен изначально, а именно: любовь, почитание, уважение друг друга, стали подменяться чувством соперничества и соревнования. Кто больше молится, кто больше поклонов делает, тот и пользовался большим уважением. В «Мире Огненном» сказано: «Соревнование есть одно из трудных понятий. Само слово соревнование уже опасно, в нем выражается ревность, иначе говоря испорченная преданность».
Вот такой отрицательный момент прослеживался в жизни этой обители. И второй момент: монахини скудно питались. Не от того, что продуктов было мало, но таким образом воспитывалось в них чувство аскетизма, что не каждой было под силу.
Вот тогда Серафим, выйдя из затвора в 1825 году и узнав, что в его подопечной обители не все благополучно, основал второе отделение общины для девушек на месте, указанном ему Богоматерью. Приказав обнести это место канавой и валом, он повелел поставить там же ветряную мельницу для питания Дивеевской общины. Так по указанию Сил Высших была основана Серафимова девичья Мельничная община.
В 1842 году произошло соединение общин Казанской, основанной матерью Александрой, и Мельничной, основанной Преподобным. Новая община стала называться Серафимо-Дивеевской. Отец Серафим воспитывал в сестрах все добродетели, которые ведут в страну Духа и, прежде всего, веру в то дело, которое они делали. Времени ему оставалось очень мало, — всего восемь лет до ухода, но он успел заложить основы духовности, выполнить основные заповеди, данные ему Богоматерью. Впоследствии многие из сестер стали высокой жизни монахинями, и, благодаря им, монастырь стал приобретать все большую духовную значимость, а в трудные, тяжелые годы он выстоял. Кроме того, сестры оставили письменные воспоминания о Преподобном Серафиме. Простые бесхитростные рассказы сирот Серафимовых дороги тем, что они как нельзя лучше, яснее и ярче обрисовывают жизнь сестер Дивеевской обители, принявших Царствие Небесное внутрь себя с детской простотою. Святой старец часто называл своих подопечных сиротами, так как предвидел их грозное и суровое будущее после его ухода и, что такого любящего и мудрого отца у них никогда уже не будет. «После меня, — говорил отец Серафим сестрам — много, много всем вам будет скорби, но что делать, потерпите, такой уж путь ваш». Предсказывая тернистый путь сестрам, он как можно больше старался заложить в них те качества, которые помогли бы им на этом пути. Это прежде всего любовь к Высшему, друг к другу и к ближнему, проявляя сам в жизни эту великую любовь. Непременно называл каждую из сестер «матушка» или «радость моя», вкладывая в эти слова огромный смысл.
Все, совершаемое Серафимом Саровским в жизни, было выполнением веления Сил Высших, веления Богоматери. Став Ее учеником, великий подвижник мог постигнуть то, что открыла ему исходящая от «Госпожи Владычицы» Сила. Вместе с этим постижением «Сокрытой Тайны» дано было ему узнать еще на земле «высшее блаженство», «райскую сладость». И не только самому узнать, но и сделать ее соучастниками и свидетелями обыкновенных верующих людей. Последнее полно глубочайшего смысла. Дар Богоматери Преподобному был действительно даром для всех.
У Серафима Саровского не было учеников в узком смысле слова. Так и он сам, в том же смысле, никогда не был учителем (от всех настоятельских мест он всегда наотрез отказывался). И благодаря, быть может, этому он одухотворил многие тысячи и стал светильником русской земли, живым ответом на столь многократно задававшийся вопрос — что такое Россия и «русская идея».
Он не пришел к подвигу благодаря какой-нибудь внешней катастрофе или вследствие внутреннего перелома, внезапного, неожиданного «озарения». Монах от чрева матери, Серафим был одним из совершеннейших представителей человеческого рода. Высокий рост, значительная физическая сила, огромная выносливость, совершенно исключительная сила воли, в высшей степени располагавшая к себе наружность, обширная память и светлый ум, способный, при наличии дара прозорливости, проникать в тайны дел Сил Высших и человеческих — вот таким встает перед нами его облик. Редкий дар слова позволял ему с величайшей легкостью выражать самое трудное. Если к этому добавить редкую доброту, кротость, простоту, смирение, радостную просветленность — то до некоторой степени проясняются таинственные слова Богоматери, являвшейся ему на протяжении жизни двенадцать раз: «Этот нашего рода».
«Серафическая, ослепительная белизна», о которой говорит Павел Флоренский, сияет на лике Саровского подвижника с самого начала жизненного пути. Здесь явная печать предизбранности, предуготованности к тому назначению, которое он с такой красотой явил и выполнил.
«Избранность или предизбранность не есть личное, ограниченное, отъединенное облагодетельствование и облагодатствование данного лица по типу человеческого лицеприятия, — отмечает В.И. Ильин, — такое избрание есть особая милость, оказываемая всему человечеству, которое присутствует в святом как высшем выразителе человеческого типа и, прославляясь, — сияет вместе с ним».
Г.В. Махова, г. Новокузнецк
Статья опубликована в Кузбасской Рериховской газете «Свет Утренней Звезды», 30 июля 2003 г., № 3(41). С. 6, 7.
